– Татьяна, уже несколько лет вы — директор рынка «Михайловский». Как вы думаете, почему из всех кандидатов на эту должность Владимир Михайлов (на тот момент собственник холдинга «Дина» — прим.ред.) выбрал вас?

– Могу пошутить, что я просто очень симпатичная (смеется). Однако если говорить серьезно, я считаю, что Владимир Васильевич был очень умным человеком. Раз он выбрал меня, значит, я была достойна этой должности.

До «Михайловского» я тоже занималась сдачей помещений в аренду. У меня был большой опыт работы с предпринимателями и арендаторами. Думаю, это и повлияло на то, что я заняла эту должность. Владимир Васильевич сказал мне: «Ты — готовый специалист, которого не нужно обучать». Хотя, честно говоря, когда я приступила к работе, поняла, что практически ничего не знаю. «Михайловский» был для меня новым объектом, поэтому пришлось заново всему учиться.

– Слово «рынок» в России не всегда вызывает положительные ассоциации. Каково ваше видение «Михайловского? Чем он отличается от обычного рынка?

– Как раз этот рынок вызвал у меня только положительные эмоции, когда я пришла. «Михайловский» уникален, ему нет аналогов в Тюмени. Обычно рынок появляется в реконструированном помещении. Наша уникальность в том, что объект изначально задумывался и строился, как рынок.

– Есть ли особые секреты или фишки расположения прилавков, продуктов? В тех же гипермаркетах, к примеру, продукты подороже выставляют на уровне глаз, а подешевле — складывают на нижние полки.

– Нет, у нас такого нет. Закон «О розничных рынках», которому мы подчиняемся, диктует четкие стандарты и выдвигает очень жесткие ограничения. Мы не имеем права работать без согласованных схем расположения прилавков и товара, которые касаются вопроса товарного соседства. Допустим, мы не можем поставить молоко рядом с сырым мясом. Есть структура рынка и нормы, по которым мы работаем.

Задачи, касающиеся расположения прилавков, идут немного в другом ключе. Мы постоянно что-то перемещаем либо из-за того, что некоторые товары теряют свою актуальность, и их приходится убирать, либо сами предприниматели расторгают договор аренды по каким-то причинам. Перемещения необходимы — нужно минимизировать свободные места. С одной стороны, чтобы покупатель не ощущал пустоту на рынке, а с другой — чтобы дать возможность новому предпринимателю занять свободную площадь. Некоторые же хотят взять место в аренду, но проблема товарного соседства не позволяет этого сделать. Когда один собственник освобождает торговую площадь, мы делаем необходимые перестановки, чтобы не нарушать регламент, и новый арендатор уже оборудует свою точку.

Бывает, когда у нас видят свободные места, спрашивают: «Кто у вас съехал? Почему у вас пустота?» Это не пустота, а организация площадки для новых предпринимателей. Знаете поговорку «Победа любит подготовку»? Тут то же самое: чтобы дать людям возможность работать, мы тщательно готовим для них места.

– Какая продукция представлена на рынке? Только региональная, или российская и зарубежная тоже?

– У нас есть как региональная, так и отечественная и импортная продукция. Есть товары из Белоруссии, Таиланда, Вьетнама, Греции, Испании, Италии, Швейцарии и так далее. Естественно, все документы на продукты тщательно проверяем, если затронуть проблему санкций.

– Вы сотрудничаете только с крупными поставщиками или с частными фермерскими хозяйствами тоже? По каким критериям, если таковые имеются, выбираете поставщиков?

– Сейчас мы сосредоточены на мелких крафтовых производителях. Крупных вы и в сетевых магазинах найдете. Обычный рынок предоставляет частным фермерским хозяйствам до 10% торговых площадей, а мы — около 30%.

Критериев выбора как таковых нет. Наша заслуга в другом. Мы находим предпринимателя, и он уже находит такого поставщика, который готов и у которого есть возможность поставлять нам уникальный товар. Если фермер или производитель может торговать сам, мы встречаем его с распростертыми объятиями (улыбается). Однако не у всех есть время и изготавливать что-то, и привозить на точку, и торговать. Здесь нужен один предприниматель, который представит на одном прилавке продукты от нескольких производителей.

К примеру, у нас есть предпринимательница, которая занимается поставкой сыра. Она ищет частные сыроварни в разных регионах, после чего привозит и продает сыр на своей торговой точке.

– Покупатели больше доверяют частникам или крупным производителям?

– Знаете, у нас просто есть свой покупатель — он не тот человек, который любит дешевую и не всегда качественную продукцию, которую можно купить в любом магазине. Наши покупатели идут к нам, потому что доверяют рынку и любят его атмосферу.

– А что насчет арендной платы? Есть разница для крупных и мелких поставщиков: они платят одинаковую арендную плату или частным фермерам делаете скидки?

– Этот вопрос мы рассматриваем в индивидуальном порядке. Если мы понимаем, что нам нужны этот фермер и его продукция, мы будем согласовывать арендную плату. Мы не ставим перед собой цель загубить предпринимателя высокой ставкой. У нас есть цель помочь: помочь рекламой и стартовыми условиями, чтобы собственник мог развиваться, и у него появилось желание работать дальше.

– Что влияет на стоимость продукции? Вы делаете наценку или цену формирует только предприниматель?

– Цены мы не формируем. Мы сдаем площади в аренду, мы подбираем пул предпринимателей, мы ищем уникальные товары. Иногда мы находим интересный продукт и предлагаем его предпринимателям, чтобы они занялись его реализацией.

Как складывается конечная стоимость продукта? От объемов закупки — это раз, и от логистики — это два. Если домашнее мясо везут к нам из близлежащих регионов, то это подразумевает транспортные расходы. Они оказывают сильное влияние на конечную цену продукта.

Возьмем для примера промышленную и домашнюю птицу. Если мы говорим про курицу, выращенную в домашних условиях, у нее цена будет существенно отличаться. Как минимум из-за того, что ветеринарные проверки проходят иначе на крупном и мелком производствах. Ветеринарные справки для крупного производителя выдаются на партию, а для мелкого — на каждую единицу товара. Естественно, второй вариант выходит дороже.

Иногда нам говорят, что у нас дорогие фрукты. Допустим, манго в соседнем супермаркете дешевле, чем у нас. Извините, но в соседнем супермаркете манго как картошка, а у нас — как маленькая дынька! Кроме того, есть фрукты, которые наши предприниматели никогда не завезут. Некачественные, заведомо подпорченные партии не попадут к нам на прилавки. Наш покупатель приходит за качественным продуктом, а цена и качество должны соотноситься.

– Как вы проверяете качество продукции?

– Смотрите, в этом вопросе мы тоже подчинены закону. На рынке должна присутствовать независимая лаборатория, и она у нас есть. Мы взаимодействуем с городской службой по борьбе с болезнями животных. Это единственная в Тюмени служба, с которой мы можем сотрудничать: только они могут проверить все, что связано с животной и растительной продукцией.

Каким образом мы делаем проверки. Когда партию товара поставляют на рынок, мы проверяем его сразу после разгрузки. У промышленных производителей мы просматриваем документацию — ветеринарные справки и так далее. Если отсутствуют документы на какую-либо продукцию, мы ее не пропускаем. У частных фермеров уже в нашей лаборатории проверяют каждую единицу и ставят клеймо.

– Что делаете с продукцией, не прошедшей лабораторную проверку?

– Только в утиль. Понимаете, клеймо — это подпись. Лаборант лично расписывается, что пропустил продукт на прилавок. Это зона его ответственности.

Если туша животного или мясной продукт не соответствует нормам или вызывает подозрения, его помещают в изолятор, пишут необходимые заключения. Мы не имеем права отдать это обратно поставщику: а вдруг он отправит этот продукт на другой рынок? На другом рынке ветеринар не заметит нарушений, и покупателю продадут опасный товар.

Мы настояли на расширении штата лаборатории. И ведь не зря. Могу сказать, что за время моей работы здесь мы видели уникальные вещи, которые не каждый врач за всю свою трудовую практику может увидеть. После таких случаев все сомнения о целесообразности расширения количества работников лаборатории испарились сами собой. Работу ветеринаров на рынке нельзя недооценивать.

– А просроченная продукция куда уходит?

– По регламенту поставщик забирает обратно 20% просроченной продукции. Мы отслеживаем момент, чтобы поставщик успел забрать либо в день окончания срока годности, либо за день-два до этого. Куда потом уходят эти 20% — уже не наша зона ответственности. У нас нет полномочий следить, где потом всплывает просрочка. Главное, чтобы она не всплыла у нас. Пока товары находятся на рынке, мы своими силами следим за их качеством и сроком годности. Когда они уходят с рынка, мы больше не несем за них ответственность.

– Часто поступают жалобы от покупателей на продукцию?

– Скрывать не буду: когда я только начинала работать, жалоб было больше. Сейчас мы ужесточили проверки, и количество недовольных покупателей уменьшилось. Мы очень резко реагируем на все случаи.

Здесь, наверное, вопрос человеческого фактора. Продавец — это такой же человек, как и покупатель. Он может не досмотреть, не заметить испорченный продукт. В худшем случае — может специально что-то некачественное подсунуть. Повлиять на это невозможно. Каждую претензию мы рассматриваем в индивидуальном порядке. Можем либо вернуть деньги, либо заменить товар, либо и то и другое — все зависит от сложности ситуации.

К примеру, мякоть на косточке стоит в два раза дешевле, чем вырезка. Женщина купила мясо на кости, из куска вырезала кость и принесла к нам обратно на рынок, «Верните деньги за вес кости!» (смеется).

В любом случае, стараемся сделать все, чтобы покупатель остался доволен.

– Если говорить о качестве и цене товара, как «Михайловский» переживает кризис и санкции?

– Касаемо санкций могу сказать следующее. Мы увидели предпринимателей, которые ищут новые пути работы. Теперь упор делается на частные производства и крафтовую, уникальную, продукцию. Я бы не сказала, что на нас сильно отразились санкции. Мы просто в нужный момент перестроились. В этом и заключается профессионализм — в умении вовремя перестроиться.

Да, в какой-то момент мы почувствовали спад, но это было недолго. Мы благодарны всем покупателям, которые вернулись к нам, не отказались от нас в пользу гипермаркетов.

– Есть ли проблемы со стороны законодательства? Или, может быть, региональные проблемы?

– Региональных проблем я сейчас не вижу. Что касается закона «О рынках», он нас, конечно, очень жестко регулирует, и это иногда является серьезным препятствием для развития. Бюрократические вещи всегда отнимают много времени и сил. Бывают периоды, когда появляются мысли уйти от статуса рынка. Только возникает вопрос: зачем мы шли к этому статусу? Чтобы теперь все бросить и отказаться?

Статус рынка дает положительный эффект. Даже для города важно, чтобы было много рынков: больше торговых площадей — больше рабочих мест для предпринимателей. Так что мы всегда будем стремиться держать марку.

– Расскажите, в каком направлении сейчас развивается рынок? Что ставите в приоритет?

– Скажу кратко. Мы ищем, находим, и будем находить новых, интересных увлеченных производителей и предпринимателей, которые готовы работать. Направление у нас только на развитие.

 

Материал подготовлен при поддержке PR-агентства «Идол»