Несостоявшиеся врачи

— Расскажите, как начинали свою деятельность, откуда взялась идея?

(Татьяна):

— Меня всегда волновала эта тема. Моя мама — медик, и своё детство я провела у неё на работе, поэтому медицинская среда стала для меня близкой. На мамином примере я видела, как специалисты переходят «из рук в руки», а мама даже не умеет составлять резюме. В 2014 году мы случайно попали на собеседование к представителю кадрового агентства, в котором в итоге стали работать. Занимались поиском строителей, водителей и т.д. И я подумала, а почему бы не адаптировать это к медицинскому персоналу? Я поделилась мыслями с мужем, и он поддержал меня. Единственным партнером я видела только Алёну. В наших отношениях всегда царило полное взаимопонимание, и я не ошиблась, за эти годы мы ни разу не подвели друг друга.

— Алёна, и вы так просто согласились?

(Алёна):

— Согласилась. Вложения не были колоссальными, а о рисках не думали, потому что были в потоке вдохновения и уверенности, что всё получится. В октябре 2014 года мы открыли рекрутинговую компанию Doctor Search.

— Но почему выбрали именно медицину, ведь это очень узкая направленность? Не ограничили сами себя?

(Татьяна):

— У нас особые, теплые, отношения с медициной. Я мечтала стать гинекологом, но мама отговорила, потому что не желала мне жизни врача, у которого всегда мало времени на семью.

(Алёна):

— А я мечтала о неврологии, но слишком поздно поняла это, когда обстоятельства уже увели по другому пути. Так что можно сказать, мы обе — несостоявшиеся врачи, и это нас связало. Мы рады, что все равно соприкасаемся с медициной и каким-то образом к ней причастны.

Подбор медицинского персонала — сложная и ёмкая работа. Чтобы качественно подобрать специалиста, нужно углубляться во многие вещи, понимать и врачей, и клиники. Это требует терпения и интереса. В медицине люди совершенно другие, и общаться с ними нужно по-особенному. Мы здесь, как «рыба в воде», и другие направления нам совершенно неинтересны.

— Расскажите про свой первый проект. Как это было?

— Первые проекты были в Екатеринбурге. Как только мы открыли компанию, сразу же обзвонили клиники города, назначили встречи и поехали. Нас переполнял восторг и вдохновение, планов громадьё! В итоге увезли из Екатеринбурга 2 проекта — с одной клиникой контракт на троих специалистов, со второй — на одного. Договоры подписали в октябре, а в январе доктора приступили к работе.

— Вас тогда ещё никто не знал. Как вам удалось вызвать доверие?

— Конечно, поначалу было сложно, доверие к кадровым агентствам было слабым. Потому приходилось идти на компромиссные решения: предоплата была небольшой и по другой системе — за каждое собеседование.

Некоторые нас действительно пугались. Вторым городом, куда мы поехали, был Челябинск. Приезжаем в клинику красивые, глаза горят. Рассказываем, какие мы молодцы, да как готовы помочь. Когда мы ушли, руководители переглянулись: «Шарлатанки?» Боялись, что обманем, но все равно согласились сотрудничать. Рассказали нам о своем первом впечатлении уже после того, как проект был закрыт. С этой клиникой дружим до сих пор.

— Складывается картина, что слишком все хорошо шло. Случались ли тяжёлые моменты в работе?

— Да, в 2015 году действительно всё шло стабильно хорошо. В 2016, когда мы открыли образовательный центр, дела покатились вниз. Для нас это был очень тяжёлый период. Мы привозили серьёзных лекторов, но на лекции с трудом собирали и 30 человек. Затраты на проведение мероприятий были огромные, одни гонорары лекторам чего стоили. Залезли в большие долги. Эта ситуация усложнила отношения между нами, как партнёрами и подругами. Коллектив чувствовал нарастающее напряжение, работать становилось всё труднее.

Случались взрывы: оставались вечером в офисе, выясняли отношения. Каждый высказывал свои опасения и страхи. Когда убедились, что никто никуда не денется и вместе остаёмся решать возникшую ситуацию, успокоились. Все решили. Вынесли большой урок из этой ситуации.

 

Работа в полях

— Расскажите, как вы находите специалистов в клиники?

— Это очень непростая, но живая работа. Прежде всего, мы знакомимся с заказчиком, который ищет специалиста. Очень важно понять, что это за клиника, какая она и какой доктор им нужен. И речь здесь не только про квалификацию, но и про характер, про ценности. Есть клиники с очень размеренной спокойной атмосферой, где и люди работают под стать. Человеку более темпераментному в таком месте будет некомфортно. Специалист и клиника должны подходить друг другу, тогда это надолго.

— А как же зарплата? Разве это не самое главное для специалистов?

— Деньги — это не то, что нужно предлагать в первую очередь. У каждого человека есть свои ценности, которые намного важнее.

У нас был проект: в Вологодскую область, в деревню за 70 км от районного центра с населением в 1000 человек, нужен был врач. И мы нашли такого человека. Врач пробовал работать и жить в крупных городах, но понял, что это не его. Хотел жить с семьёй спокойной жизнью в своём домике в тихом месте, при этом работать по специализации. Так, больница и врач подошли друг другу. Наша задача — помочь кандидату не как вакантной единице, а как личности, которая хочет найти своё место в жизни.

— Какие каналы используете для поиска кандидатов?

— Мы активно работаем с форумами, сайтами, соцсетями, что помогает отбирать докторов точечно. Наша база постоянно растет. С кем давно общаемся, сами звонят и спрашивают о вакансиях или рекомендуют докторов.

—Кто ваши партнёры?

— В общей сложности сейчас мы сотрудничаем с 25 городами и 27 клиниками. Мы работаем не только с частными, но и с государственными учреждениями. Наши основные партнёры — это клиники городов вблизи гигантов. Псков, Великий Новгород — города под Санкт-Петербургом. Обнинск — под Москвой, Армавир — под Краснодаром. Происходит естественный отток врачей в крупные города, что рождает дефицит в малых.

— Как быстро находите запрашиваемого специалиста?

— Чудес не бывает, об этом мы говорим сразу и обозначаем реальные сроки. Когда клиника ищет специалиста от 3 до 5 лет, естественно, что за 20 дней не найдём его и мы.

В среднем на то, чтобы найти и завести в клинику доктора уходит 2 месяца. Ведь чаще всего речь идёт, во-первых, о том, чтобы покинуть предыдущее место работы, а во-вторых, о переезде. И для того, и для другого человеку нужно время. Если мы не укладываемся в сроки, возвращаем предоплату в полном объеме, но стараемся оставить за собой право закрыть проект. В нашей практике такое было лишь один раз.

— Вы говорите, что в большинстве случаев, врачам приходится переезжать. Легко ли они на это соглашаются?

— Да, людям зачастую страшно решаться на кардинальные перемены. По нашему опыту, мужчины на переезды решаются тяжелее. Они обсуждают это с супругами, думают по 2 недели. Если едут в гостевую поездку, то всегда с женой.

Женщины более мобильны, несмотря на то, что и у них семьи, в гостевые поездки ездят самостоятельно. Одной московской клинике нужен был рефлексотерапевт с большим опытом. Кандидатом была женщина за 60 из Самары. Когда она уже решила переезжать, спрашиваем: «Как ваш муж относится к переезду?» На что она ответила: «Так я ему ещё не говорила, перед порогом скажу».

Не раз мы слышали истории, как специалист решается, приезжает в незнакомый город, а его там даже никто не встречает. Мы такого не допускаем. Перед переездом разговариваем и днями, и ночами. Стараемся поддерживать, привлекаем руководителей клиник. К тому же, все условия зафиксированы в договоре с партнёром. Это обеспечивает безопасность для всех сторон.

— Кто оплачивает найденного специалиста, и от чего зависит сумма?

— Наши партнёры-клиники, для врачей эта услуга предоставляется на безвозмездной основе.

Стоимость подбора специалиста зависит от сложности проекта, в том числе и от региона. Естественно, в Ростов-на-Дону найти специалиста легче, чем в Новый Уренгой, в условиях Крайнего Севера далеко не все согласны работать даже за большие деньги.

Одним из сложных проектов для нас оказался поиск стоматолога-ортодонта в челябинскую клинику в 2015 году. Два кандидата были готовы приехать на финальные собеседования, когда вдруг в городе выпал голубой снег, и об этом прогремели все федеральные каналы. В итоге оба специалиста отказались от предложения. Еще один кандидат, приехавший в клинику, увидел из окон промышленный район, где во всей красе возвышались трубы заводов под тяжёлым серым смогом. После встречи врач просто пропал. Но все-таки мы закрыли этот проект с двойным успехом: нашли ортодонта, чей супруг оказался ортопедом, и теперь оба теперь работают в этой клинике.

— С какими ещё сложностями приходится сталкиваться в работе?

— Сначала мешало недоверие. К нам обращались «девочки», относились несерьёзно. Когда мы показали результат и свою компетентность — что ориентируемся на рынке труда и понимаем, что такое медицина и как она работает, — отношение поменялось, а порог «девочек» был пройден.

Иногда мешает эмоциональное выгорание. Думаешь, зачем я это делаю, кому это вообще нужно. И вдруг звонит партнёр: «Помогите, уже 3 года врача не можем найти». И снова за работу.

Ещё одна проблема возникает, когда слишком проникаешься чужими проблемами. Принимаешь их близко к сердцу, а люди начинают этим пользоваться. Со временем осознали эту ошибку, и теперь стараемся абстрагироваться и проникать лишь на определённую глубину.

— Есть ли какие-то специфические особенности, которые характерны для работы в рекрутинговом агентстве по подбору именно медицинского персонала?

— Конечно. Мы — подушка между руководителями клиник и специалистов. Наша задача не только обеспечить контакт между обеими сторонами, но и уберечь от ненужных забот. Мы всегда берём на себя общение с родственниками врачей, обсуждение всевозможных сомнений.

Однажды возникла ситуация, когда доктор была в прямом контакте с руководителем клиники. Они стали много общаться через смс и по телефону. В какой-то момент руководитель звонит нам и говорит: «Я не знаю, как с ней общаться. Она просит поговорить с её мужем!» Стараемся заказчиков от этого уберегать.

Ещё одна особенность — умение находить контакт с докторами. Они — люди особенные, и сами это осознают и ведут себя соответствующе. Чтобы находить контакт с врачами, нужно их понимать. А значит, надо разбираться в их деятельности. В некоторые вакансии приходится погружаться очень глубоко для понимания, чем заинтересовать доктора. Наши рекрутёры полгода проходят обучение, прежде чем выходить на переговоры с врачами и клиниками. Человек должен быть готов внутренне: уметь сгладить острые углы, помочь как кандидату, так и заказчику.

— С какими клиниками вы сотрудничаете в Тюмени?

— Как ни странно, но Тюмень все ещё не в списках наших партнёров. Тюменские клиники к нашей услуге отнеслись скептично, поэтому начинали с Екатеринбурга. Объёмы росли по всей России, и в какой-то момент мы даже забыли, что находимся в Тюмени. Здесь есть медицинский вуз, и острого кадрового дефицита не наблюдается.

— Какие специалисты сейчас наиболее востребованы?

— В первую очередь, это стоматологи. Стоматология — одно из самых технологически развитых направлений. Сейчас в этой сфере очень много инноваций и разработок как отечественных, так и зарубежных.

На втором месте акушерство и гинекология.

На третьем — детство. Всё, что касается детского здоровья — неврологи, аллергологи-иммунологи, детские стоматологи, — специалисты любых направлений очень востребованы.

Много разработок появляется на стыке специальностей. Например, остеопатия в стоматологии. Кто бы мог подумать, что неправильный прикус влияет на позвоночник, а отсутствие зубов «шестёрок» на нижней челюсти, может вызвать головную боль.

— Вы снова возвращаетесь к идее об учебном центре. Не страшно?

— Теперь всё будет иначе. Это будет полностью лицензированный учебный центр, где практикующие доктора станут обучать специалистов. Мы сделали выводы из своего опыта, и теперь знаем, как избежать ошибок.

База, которую дают университеты, хороша, но теперь, с отменой интернатуры, врачам катастрофически не хватает практики. Возможностей, которые есть у бизнеса, нет у государственных структур, потому хотим их дополнять. Но чтобы работать вместе, нужны время и подготовка.