Штаб

— Вы участвовали и в других избирательных кампаниях. Что это были за партии?

— Со школьного возраста я проявлял любопытство к политическим событиям и к политике в целом. В первой избирательной кампании принял участие еще школьником. Старший брат был координатором «Патриотов России», а я привлекал сверстников для раздачи газет, участия в акциях и пикетах. Затем состоял в комсомоле городского комитета КПРФ. Через некоторое время снова помогал «Патриотам России», мы продвигали депутатов в областную и Государственную думы. Участвовал в избирательной кампании Прохорова. После работал на частных лиц, на протяжении двух электоральных циклов помогал в выборах муниципальных глав образования и глав районов. Помогали Александру Куниловскому попасть в Государственную думу. Сейчас он возглавляет штаб Алексея Навального. Как правило, во всех этих кампаниях работал с персоналом, организовывал полевую работу.

— Судя по тому, что вы сменили не одну партию, можно сказать, что вы не были сторонником каких-то определенных политических взглядов.

— Тогда мне не хватало знаний, и политическая позиция не была сформирована. Я хотел увидеть процессы работы, координации. Это был хороший опыт. Сейчас я могу сказать, что мои политические взгляды оформились: я либерал, западник и хочу парламентскую республику. Я за интеграцию с европейской правовой системой, и хочу, чтобы Россия интегрировалась в европейскую коалицию. Но в целом я готов сотрудничать с любыми организациями и партиями, которые настроены на созидательные действия в политике, а не на разрушительные.

— Текущая кампания чем-то отличается от предыдущих?

— В моем опыте кампания Собчак первая, где соблюдаются все юридические процедуры и формальности. Все строго, точно и прозрачно. Любой человек с улицы может прийти к нам в штаб, чтобы понаблюдать за процессом изнутри и убедиться в честности нашей работы.

— Сколько в штабе работает человек, и кто эти люди?

— Журналист на аутсорсинге, который следит за информационным полем и реагирует на происходящее, операционист, занимающийся документооборотом. Юрист, менеджер по персоналу и я, который занимается всем. Итого в штабе 5 человек.

Еще есть сборщики подписей, которых наберётся около 120 человек. Несколько фанатичных любителей Собчак, кто готов вкладывать свое время и деньги, агитируя самостоятельно. Есть несколько студентов, которые хотели бы быть причастными к политической деятельности, остальные — волонтёры.

— Как дела с подписями? Сколько уже собрано?

— Общее необходимое количество подписей — 100 тысяч, которые по новой системе распределения голосов делятся поровну между 50 регионами. Итого с каждого региона должно быть собрано минимум 2500 подписей.

На 17 января собрано около 1800 подписей. Точные цифры назвать сложно из-за растянутого процесса отбраковки. Каждый день приносят фальшивые подписные листы, «рисовки», как мы называем их между собой.

— Как проверяете оригинальность подписей?

— Существует 2 фазы проверки. Первая — на уровне региона. Мы самостоятельно проверяем оригинальность подписных листов. По базе федеральной информационной адресной системы (ФИАС) проверяем адреса, по базе МВД — подлинность паспортов. Эти ресурсы находятся в открытом доступе в интернете. Проводим экспертизу подписи избирателя.

Вторая фаза — подписи проверяются в Москве. Собранные листы отправляем посылкой каждые два-три дня.

Подлинность подписных листов очень важна. Если у кандидата 5% из всех подписей окажутся фальшивыми, он снимается с выборов.

— Как происходит финансирование вашей работы?

— Выборы — это очень дорого, потому что голос стоит денег. Чтобы стать президентом, нужно потратить полмиллиарда рублей, чтобы поучаствовать в выборах в городскую думу — около 200 тысяч.

Существуют специальные алгоритмы, показывающие, сколько денег нужно потратить, чтобы получить 1 голос избирателя. В этой предвыборной кампании — 100 рублей за оригинальную подпись.

По официальным данным, Ксения Собчак собрала в свой избирательный счет около 19 миллионов рублей. Из этой суммы только на юридические процедуры по подготовке документов сборщикам подписей требуется 3,5 миллиона. Чтобы наладить простую логистическую систему по отправке подписей в Москву, еще 3,5 миллиона. Деньги нужны на открытие региональных штабов и на зарплаты сборщикам.

Но при наших деньгах и административном ресурсе получить большое количество голосов сложно.

— Как общаетесь с главным штабом? Кому подчиняетесь?

— Есть региональный руководитель, Тимур Валиев, который контролирует работу всех 50-ти штабов. Но управлять таким количеством не так просто, потому максимально действуем по собственной инициативе, лишь основные вопросы согласуем с Москвой. Например, финансирование и решение политических вопросов. В остальном у нас полная свобода действий.

— Много людей, кто самостоятельно приходит к вам в штаб ставить подписи? Кто эти люди?

— Да, таких людей много.

Когда мы начинали кампанию, думали, что большая часть нашей аудитории — молодежь, люди до 25 лет. Первый поток зарегистрировавшихся на сайте — это избиратели старше 85-го года рождения. Предположили, что это временная волна. Но так продолжается весь период избирательной кампании. Главным образом избиратели — люди от 35 до 65 лет.

Наш лозунг — «Против всех», и наше главное стремление — возобновить одноименную графу в избирательных бюллетенях. Люди приходят не потому, что любят Ксению, а потому что мы и есть эта графа.

— Странно. Казалось, что среди молодежи политические события сейчас вызывают особенный резонанс.

— Мода на активную политическую позицию у молодежи была всегда, но только в Москве. В регионах у молодых людей очень низкий уровень социальной ответственности, интерес к политике возникает редко. А если возникает, то это вспышки от одного электорального цикла к следующему. Проще говоря, от выборов до выборов.

Говоря о социальной ответственности в политической плоскости, я имею в виду способность отстаивать свои гражданские и политические права.

— Как считаете, с чем это связано?

— Люди не хотят или не могут брать на себя ответственность за изменения. Не проявляют инициативу, не говорят: «Да, я это сделаю», или: «Это несправедливо, давайте добьемся коллективного решения вопроса». Такое бывает только в порядке исключений.

Идеи

— Не считаете ли вы, что Россия не готова к кардинальным переменам в политическом и социальном устройстве? И после того, как подобный кандидат возглавит страну, она окунется в еще больший кризис и сопротивление со всех сторон?

— Нет. Если политикой страны занимаются умные люди, такого не случится. Без борьбы нет прогресса, а забронзовелость наших характеров необходимо ломать. Иногда людям даже нужно навязывать изменения. И в первую очередь, нужно повышать уровень социальной ответственности.

— Как его повысить?

— Нужно сформировать хорошую прослойку среднего класса гражданского общества, дать людям деньги, образование. Сейчас среднего класса нет, наша задача его создать.

— Не думаете, что программа Собчак — это не построение среднего класса, а укрепление олигархии на уровнях власти?

— Нет. Мы за полную реорганизацию и изменение ротации кадров. Все должности должны стать выборными, начиная с должностей глав естественных монополий, например, то есть нефтегазовой промышленности, крупных предприятий и политических организаций. При такой системе верхушка олигархии складываться не сможет.

— В программе сказано, что все государственные организации перейдут в частную собственность. Не значит ли это, что обычным людям среднего класса станет сложнее заниматься собственным делом?

— Приватизация предприятий всегда ведет к их развитию. Когда организация является государственной структурой, она максимально бюрократизируется, теряя эффективность. Сейчас большая часть естественных монополий — государственная собственность, и они неэффективные. Мы не двигаемся, а рынок не развивается

— Представим, что Собчак становится президентом. Что это значит для собственников малого и среднего бизнеса?

— Будет уменьшен перечень лицензируемых видов деятельности. Это сократит бюрократические проволочки и налоговые выплаты. Сейчас же не смотрят на качество твоей деятельности, смотрят на количество правильно оформленных бумаг, и за все ты должен платить пошлину. Процесс лицензирования порой может затягиваться на полгода или год. Сталкивался с этим сам.

Деятельность крупных предприятий, таких как «Газпром» и «Лукойл», должна быть открыта, а их главы — отбираться на конкурсной основе.

Должны быть изменены процессы проверки безопасности на предприятиях, которые сейчас используются только для вымогательств.

Необходимо отказаться от старых ГОСТов и перейти на европейскую систему стандартизации.

 

Выборы

— Как думаете, кто победит на выборах-2018?

— Конечно, Путин. Мы прекрасно осознаем, что с теми финансовыми и административными ресурсами, которые использует его команда, обогнать их нереально.

— Зачем тогда это все? Не будет ли эффективнее влиять на изменения системы изнутри?

— Ксения Собчак сама точно не знает, будет ли продолжать путь с партией «Гражданская инициатива». Неизвестны и наши будущие взаимоотношения с ней. Но скорее всего, мы будем двигаться на Государственную думу: формировать список парламентариев и пытаться участвовать в следующих выборах.

— «Карикатурный либеральный кандидат для отвлечения внимания, которого финансирует государство», — так Навальный говорит о Собчак в одном из своих видео на Youtube.

— У нас нет спонсоров среди государственных структур вообще. Наши спонсоры — люди, заинтересованные изменением системы власти в России. Кто эти люди, знают только приближенные, мы, естественно, — нет. И большая часть вложенных денег — это личные средства Ксении Собчак.

Да, возможно, Администрация Президента РФ дала ей зелёный свет на участие в выборах, но это нормально. Кандидатам и должны давать возможность выдвигаться.

Я смотрю на это как политтехнолог, и понимаю: мы не Прохоров, мы не оттягиваем голоса. Ни одна протестная группа к нам не присоединилась.

— Думаю, никто преднамеренно не станет рассказывать вам истинное положение дел.

— Конечно, мы не знаем всех процессов. Но на одной из встреч Ксения сказала: «Да, эти выборы мы не выиграем, но, пожалуйста, подготовьтесь сами и подготовьте команду к участию в выборах в Государственную думу. Формируйте списки, ищите людей и возможности, спонсоров. Мы будем участвовать». Я считаю, что это наша основная задача сейчас.

— Ксения Собчак никогда не занималась политикой. Разве это не выглядит несерьезно?

— Не занималась, но за последние лет пять достаточно хорошо сформировалась как политическая единица. Пока она работала на «Дожде», Ксения самостоятельно отстроилась как лидер, общаясь с политиками. Довольно непросто сформировать вокруг себя команду, запустить процесс. Глупые люди, не понимающие политической повестки, категорически не могут выходить на такие уровни.

Процент узнаваемости Ксении Собчак так же высок, как и у Путина. Нет таких, кто ее не знает, но у нее высокий антирейтинг. Ксения не успела сформировать положительный имидж, а начинать это нужно было еще полгода назад, заявляясь и ведя работу с регионами. Тогда ее кандидатуру восприняли бы хорошо. Сейчас для нас это создает сложности в работе.

— Например?

— Сборщикам работать непросто. Иногда при упоминании имени Собчак, люди готовы брать вилы и бежать. Таких людей десятки. По этой причине сборщики теряют мотивацию и больше не приходят в штаб.

Был такой случай, мы проводили съемки на улицах города с «Первым каналом», и попросили бабушку дать интервью. Когда сказали, что мы из штаба Ксении Собчак, она воскликнула: «О, господи!», перекрестилась, поклонилась в пол и ушла.

Да, люди не воспринимают Ксению как политика, для них она все еще «Дом-2». Возможно, вся эта история с президентской кампанией — способ сформировать политический имидж.

— Что будете делать после выборов?

— После президентских выборов стартуют местные. Мы планируем создать проект — школу городского кандидата, где задачей будет подготовить не менее 40 депутатов независимых партий в Городскую думу. Для этого мы выстроим систему избирательных кампаний, возьмем на себя весь документооборот и систему агитации, подготовку персонала. Надеемся, что 3-4 места в городской думе станут нашими.